(по мотивам рассказа А. Добровольского “Сережа”)
Обычно кровати братьев стояли рядом. Но когда Сережа заболел воспалением легких, Сашу переселили в другую комнату и запретили тревожить малыша. Только просили молиться за братишку, которому становилось все хуже и хуже.
Как-то вечером Саша заглянул в комнату больного. Сережа лежал с открытыми, ничего не видящими глазами и едва дышал. Испугавшись, мальчик кинулся к кабинету, из которого доносились голоса родителей. Дверь была приоткрыта, и Саша услышал, как мама, плача, сказала, что Сережа умирает. Папа с болью в голосе ответил:
– Что ж теперь плакать? Его уже не спасти…
В ужасе Саша бросился в комнату сестренки. Там никого не было, и он с рыданиями упал на колени перед иконой Божией Матери, висевшей на стене. Сквозь всхлипывания прорывались слова:
– Господи… Господи, сделай так, чтобы Сережа не умер.
Лицо Саши было залито слезами. Вокруг всё расплылось, как в тумане. Мальчик видел перед собой лик Божией Матери. Чувство времени исчезло.
– Господи, Ты всё можешь, спаси Сережу!
Уже совсем стемнело. Обезсиленный, Саша с трудом встал и зажег настольную лампу. Перед ней лежало Евангелие. Мальчик перевернул несколько страниц и вдруг взгляд его упал на строку: “Иди, и как ты веровал, да будет тебе…”.
Словно услышав приказ, он пошёл к Сереже. У постели любимого брата молча сидела мама. Она подала знак: “Не шуми, Серёжа уснул”.
Слова не были произнесены, но этот знак был, как луч надежды. Уснул – значит, жив, значит, будет жить!
Через три дня Серёжа уже мог сидеть в постели, и детям разрешили бывать у него. Они принесли любимые игрушки брата, крепость и домики, которые он до болезни вырезал и склеивал, – всё, чем можно было порадовать малыша. Сестрёнка с большой куклой встала около Сережи, а Саша, ликуя, сфотографировал их.
Это были мгновения настоящего счастья.
