Когда мы с вами вступали в Великий пост, то перед нашим мысленным, духовным взором стояли слова евангельские, слова, сказанные Спасителем: “Если не отпустите грехи человекам, Отец ваш Небесный не отпустит вам ваши грехи”. Эти слова прежде всего о неосуждении, о том, что осуждение друг друга нам препятствует войти в Царство Небесное, быть со Христом, быть с Богом. И именно неосуждение вводит нас в Царство Небесное, соединяет нас со Христом. И в этом духе неосуждения мы просим друг у друга прощения в Прощеное воскресенье перед Великим постом.
Мы вошли в Великий пост и начали следовать путем, который лучше всего характеризуется молитвою Ефрема Сирина, которую мы так много, много раз повторяли на первой седмице Великого поста — не только ежедневно, но ежечасно. В этой молитве мы просили помощи Божией для того, чтобы не было в нас того плохого, чего так много в нас. Мы просили, умоляли Бога дать нам целомудрие, смиренномудрие, терпение и любовь, и умение зреть, видеть свои грехи и не осуждать братьев своих. Первые дни первой седмицы Великого поста одни из нас слушали, а другие читали Покаянный канон Андрея Критского, который учил нас зреть свои грехи, видеть свои грехи и не осуждать.
Велика сила неосуждения! Около нашего великого русского святого Серафима Саровского жил простой монах Павел. Никакими подвигами он не подвизался: ни покаянным подвигом, ни молитвенным подвигом, ни постом — ничто его не отличало от простых людей. Но когда он умер, Серафим Саровский, которому были открыты небесные тайны, сказал: “Вот, брат Павел ничем не отличался от простых людей, никакими подвигами, а ведь вошел в Царство Небесное! Только за одно то, что никогда нигде никого не осудил”. Вот в этом духе неосуждения зовет Церковь жить и подвизаться всякими подвигами: и покаянным подвигом в посту, и всеми другими.
Мы обращаем большое внимание на режим еды во время поста — он имеет особое значение, но не нужно ему усваивать большего значения, чем он имеет. Не нужно думать, что картошина и постное масло вводят в Царство Небесное. Нет, именно подвиг неосуждения людей, терпение: “Ей, Господи Царю, даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь”.
Молитва Ефрема Сирина “Господи и Владыко живота моего…” сопровождала нас всю первую седмицу. Она научала нас, как нам жить и для чего жить. Для того, чтобы быть со Христом, для того, чтобы быть с Богом. И мы так и старались жить на этой первой неделе Великого поста, творя эту молитву и имея ее постоянно не только в памяти, но в сердце и в наших устах.
Прошла первая неделя Великого поста. Пришло первое воскресенье Великого поста, посвященное Церковью Торжеству Православия. В чем это торжество? Конечно, в установлении иконопочитания, потому что именно это событие вспоминалось в первое воскресенье Великого поста. Но оно праздновалось нами совсем не как историческое событие, праздновался нами догматический, духовный смысл установления иконопочитания. Много-много лет назад христиане не знали, как относиться к иконам. Много лет шла борьба между христианами. “Нет, иконы не надо почитать. Как можно изображать Бога, Которого никто никогда не видел? Бог невидим никогда, следовательно, Бог неизобразим “, говорили противники икон. И вот, более тысячи лет тому назад собрался VII Вселенский Собор и решил: изобразим Бог! И, поклоняясь иконе Бога, мы поклоняемся не дереву, мы поклоняемся не веществу — мы поклоняемся Самому Богу. Потому что между Богом и иконою есть живая, действительная, реальная связь, и связь эта такова, что некоторые свойства Первообраза (в данном случае — Самого Бога) переходят на изображение, на икону, на образ Божий. Поэтому иконы — место встречи человека с Богом, человека со святым, со святостью. И некоторые свойства изображаемого на иконе — и Бога, и святого — переданы на этой иконе. Эта святость становится свойственной самой иконе. Так что, поклоняясь иконе и почитая икону, мы почитаем эту святость и приобщаемся силе, которая имеется в ней как свойство изображаемого на ней святого, или Самого Бога, или Божьей Матери.
Но ведь каждый человек носит в себе живой образ Божий, т.е. является живой иконой Бога.
И вот, вступив во вторую седмицу Великого поста, мы уже хорошо знали, что образ Божий в нас есть. И знали, что этот образ Божий имеет в себе свойства Самого Бога. И цель устремления поста, устремления всех наших подвигов — покаянного, молитвенного, просьб наших — есть устремление к раскрытию в нас образа Божия, который вписан в нашу природу, в наше естество рукою Самого Бога-Творца. Легче стало дышать, лучше стало жить, мы чище становимся, видя, куда мы идем, и зачем мы идем, и о чем просим Бога.
Так шла вторая неделя Великого поста и привела нас к сегодняшнему воскресенью, к Неделе свт. Григория Паламы. Вторая неделя, второе воскресенье Великого поста всегда ставит мысленный, духовный наш взор перед учением святого Григория Паламы об образе Божьем в нас, потому что мы спрашиваем себя: “А что же такое “образ Божий”, вписанный Самим Богом в нас? В чем же он? Каков он? Что он такое?” А Григорий Палама именно на этот-то вопрос и отвечает. Святой Григорий Палама написал много творений, но одно из самых больших его творений, самых важных — это так называемый “Томос веры”. И в нем святой Григорий Палама говорит, что образ Божий в нас — это прежде всего свет, не физический свет, а тот самый свет, которым был осиян на Фаворской горе Господь Иисус Христос в час Своего дивного Преображения. Это свет славы Божьей, и образ Божий в человеке есть луч этой славы Божьей. Человек с образом Божиим в себе творит невероятные вещи — он его калечит, оскверняет, затемняет. Это мы знаем. Но, может быть, не все знают, что образ этот все-таки неуничтожим. Уничтожить в себе образ Божий человек не может по милости Божией к нам.
И он каждому из нас присущ — этот свет нерукотворный, присносущный свет славы Божией, явленный на горе Фаворской в час Преображения Господня.
Вот в чем смысл учения Григория Паламы об образе Божием в нас, неуничтожимом и обладающем силою Божественной энергии. Вот что мы имеем внутри себя, что мы можем и должны в себе раскрыть! Раз мы знаем об этом, то следующую седмицу будем идти еще легче, чем шли до сих пор.
Вернёмся к святому Серафиму Саровскому. Святой Серафим Саровский имел ученика — Мотовилова. И однажды, когда Мотовилов спросил: “А что такое Царство Небесное, слава Божия Царства Небесного?”, Серафим Саровский сказал: “Я это тебе покажу” — и показал. Он был весь осиян, сразу вошел в сияние необычной красоты, необычайного света, и Мотовилов пережил совершенно то же, что пережили ученики Христовы у подножия горы Фаворской, — им стало так хорошо, что Петр сказал: “Господи, мы не хотим отсюда уходить. Давай построим три кущи, останемся здесь”. И когда Мотовилов увидел этот свет в Серафиме Саровском, ему тоже стало так же хорошо. Именно потому, что этот свет — божественный свет, отблеск, луч божественной славы, явленной на Фаворской горе. Он нам присущ, каждому из нас он дан в образе Божием, который вписан в каждого человека.
И будем идти этим путем, по которому нас ведет молитва Ефрема Сирина “Господи и Владыко живота моего…”, будем этим путем идти еще увереннее, чем прежде (обыкновенно мы и идем еще увереннее на третьей седмице Великого поста), потому что знаем, что в нас есть то, что мы раскрываем в себе на путях настоящего, истинного покаяния.
Григорий Палама свой “Томос веры” начинает замечательными словами, взятыми у апостола Павла. “Мы — причастники Божества”, — говорит святой Григорий Палама. Вот кто такой человек, вот что такое человек!
Мы все знаем выражение «найти себя». А что для нас, христиан значит “найти самого себя”? Это значит как раз найти в себе, увидеть в себе причастность Божеству и свою жизнь построить так, чтобы эта причастность Божеству была осуществлена.
Она осуществляется тогда, когда идет человек путем веры в Бога и веры в человека, как в образ Божий. Эта причастность раскрывается, этот образ осуществляется человеком на том самом пути, о котором в течение всего Великого поста говорит молитва святого Ефрема Сирина. Мать-Церковь по-матерински берет за руку каждого из нас и ведет по тому пути, на котором человек непременно находит самого себя в самом высоком смысле слова, находит причастность Божеству в глубине своего существа. Конечно, Царство Божие существует объективно вне нас, но никогда не забывайте: Христос сказал, что Царство Божие также внутри нас. Вот, чтобы раскрыть его в себе, нужно послушаться Церкви, нужно принять материнское ее руководство и она, взявши тебя за руку, приведет непременно к счастью раскрытия в себе всего самого лучшего, самого святого, что может быть, — причастности Божеству. “Мы — причастники Божества” — как говорит Палама.
Аминь.