«Так получилось, что недавно я стал почти свидетелем страшной автомобильной аварии. Несколько автомашин дымились на обочинах, приехали пожарные, реанимация… Движение было перекрыто надолго… И вот среди придорожной суеты я увидел группу молодых людей с фотоаппаратами, пробирающуюся вперёд, туда, к месту аварии. Я даже не понял, кто это… Но вскоре увидел ещё двоих, уже лет под сорок, и тоже с фотокамерой. И только тогда до меня дошло: это те, кто ехал с отдыха и попал в эту пробку, они просто вышли из машин от скуки — поснимать. А снимать они пошли искорёженный металл автомобилей и то, что осталось от пассажиров и водителей… Они снимали человеческое горе и саму смерть и, довольные, что-то объясняя друг другу, возвращались назад, чтобы продолжить своё путешествие».
Такой историей делится протоиерей Алексий Марченков. Далее он продолжает: «Надо сказать, что я испытал настоящий шок, и не от самой аварии, а больше от этой вот спонтанной журналистики, что, на мой взгляд, пострашнее иной трагедии. А зрители чужого горя спокойно поехали дальше, чтобы, придя домой, показать друзьям редкие кадры. Описанная выше картина… хорошо иллюстрирует ту беду, которая всем нам… хорошо знакома. Беда эта — тотальное равнодушие».
В одной из своих бесед протопресвитер Александр Шмеман говорит: «…где начинается равнодушие, там воцаряется смерть. Ад — это равнодушие всех ко всем, уход каждого в себя и тем самым — в страшное одиночество духовной смерти».
У слова равнодушие много значений, но в наше время под ним чаще всего понимается безучастность, безразличие, отсутствие сочувствия и любви к ближнему.
Пугающее пророчество о признаке последних времён есть в Евангелии: «По причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф 24: 12). Люди грешат и через это лишают себя способности любить, становятся бессильными в добре. Сила любить оскудевает по мере погружения человека в грех. Разве это для нас открытие?
Мы ждём от людей участия и сострадания в своих скорбях и радостях, и часто эти ожидания напрасны. Вместо сочувствия — равнодушие, даже близких, даже друзей. От этого бывает очень горько. Но Господь призывает нас быть мудрыми. А что являет подлинную мудрость в опыте христианина? Мера мудрости — это мера снисходительности и благодарности. Ибо все мы поражены грехом.
Любить — тяжкий труд, который не всем по силам. И если мы честны сами с собой, то знаем, как трудно даётся нам всякое добро, следовательно, будем, во-первых, снисходительны к неспособности другого быть постоянным в добре и сочувствии и, во-вторых, благодарны за те крохи добра и любви (даже очень малые!), которые люди дарят нам.
На самом деле добра гораздо больше, чем нам кажется. Надо только зрение своё сделать благодарным и постоянно противостоять своему эгоизму, своей зацикленности на себе несчастном. В противном случае человек делается неспособным любить и видеть любовь, а значит — становится равнодушным, обладающим окамененным нечувствием…
Анатолий Подмарёв
Приходской вестник храма святого великомученика и целителя Пантелеимона
Пантелеимоновский благовест, №10(175)
